Знакомьтесь: Сергей Фалькин, художник, резчик по камню, поэт и философ, создает скульптуры из драгоценных и поделочных камней, янтаря, кости и бронзы. Впрочем, многим петербуржцам Фалькин уже знаком. Он — участник и победитель многочисленных российских и зарубежных ювелирных выставок, автор премий «Балтийская звезда» и «Небесная линия Петербурга». Работал с деревом, янтарем, вначале 90-х увлекся камнем, вплоть до классической резьбы в стиле Фаберже.
Мастерская Фалькина находится в самом конце Фонтанки, напротив громады «Адмиралтейских верфей». Промышленные здания XIX века, в которых некогда гнули скобы, теперь сдаются в аренду. Фалькин обосновался в доме № 170 по набережной Фонтанки почти 20 лет назад. Место самое подходящее — не случайно его называют «тупиком художников». Но художники вовсе не попадают здесь в творческий кризис, скорее наоборот, а потому зашкаливает количество творческих «лабораторий» в пересчете на квадратный метр общей площади микрорайона — ювелирные, кузнечные, керамические, витражные мастерские. Если нужно выполнить такой проект, что требуется поддержка коллег, они всегда рядом. Кроме того, место — знаковое для камнерезов: буквально в десяти минутах неспешной ходьбы, на Английском проспекте, располагались камнерезные мастерские Карла Фаберже.
Кстати, тут располагаются помещения не только для работы, но и для хранения материала. Того самого, из которого выполнены скульптуры, вызывающие восхищение публики в Петербурге, Мюнхене, Риге… Всего на складе у Фалькина сейчас находится несколько тонн камней. Процесс превращения начинается, когда художник создает эскиз и ищет к нему подходящий камень. Чем больше на складе материала, тем выразительнее будет конечный результат. Можно сказать, что обширный набор камней — палитра камнереза, которая позволяет точнее и ярче выразить идею.
Идеи запечатлены в многочисленных набросках, которые Фалькин рисует беспрерывно, когда руки свободны от работы — во время интервью с журналистом или на стенде выставки в Лувре. В результате за несколько лет целый шкаф в мастерской оказался плотно набит папками с эскизами.
— Не возникает сожаления, что большинство из них останется на бумаге?
— Нельзя объять необъятное! Зато, если вдруг иссякнет фантазия, буду рыться в ящиках, доставать рисунки… Кстати, рисунок на бумаге — тоже вполне состоявшееся произведение искусства.
— Ты работал с разными природными материалами. Какой из них тебе ближе — камень, кость, янтарь, бронза?
— Возможности у каждого материала разные, а выбор зависит от настроения, задачи и ситуации. Например, бывает настроение «размахнись рука», когда хочется сотворить что-то монументальное: сперва в пластилине, а потом отлить в бронзе. Иное дело — янтарь или кость. Объем произведения возникает в процессе создания некой поверхности, так что в каком-то смысле я похож на таксидермиста, который «поймал» образ и наполняет его «шкуру».
— Когда «шкура» из камня, какие возникают сложности?
— К примеру, технологические, ведь мы говорим об очень твердом материале. Твердость по шкале Мооса от единицы до десяти означает, насколько минерал может противостоять царапанию разными материалами. Твердые камни имеют индекс не ниже семи и царапаются, а значит, и обрабатываются, только алмазными инструментами.
Но не это главное. Я бы говорил не о сложностях, а об особенностях. Мы воспринимаем скульптуру через материал, из которого она выполнена. Бронза передает отпечаток руки мастера и характерные свойства металла, янтарь — пластичность, текучесть, игру цветовых переходов. С любым материалом нужно найти консенсус, и он позволит выразить то, что хочешь. А камень — особенно! Это материал специфический, он отличается многообразием и мистикой, которую ему дала земля, зачав в огненном чреве миллионы лет назад. Эту специфику надо учитывать при обработке. Осторожность в обращении с камнем вызвана, прежде всего, не хрупкостью, а неповторимостью материала.
— Вся мировая камнерезная пластика создана из натуральных камней. Но последнее время используются и искусственно выращенные минералы…
— Это процесс, во многом связанный с бездумным использованием натуральных камней. Например, есть такой минерал — горный хрусталь, из группы кварца. В камнерезной пластике он используется для создания эффекта воды. Стекло, при всей похожести, не может заменить кварц: другие вес, твердость, оптическое преломление, блеск — в общем, оно не дает столь впечатляющих эффектов. Раньше кварца было очень много. Добывали кристаллы без включений, гигантского размера… Таких больше не встречается, а главными потребителями горного хрусталя стали китайцы, которые пилят его на бесконечные бусы, пирамидки и прочие далекие от искусства вещи. Приходится заменять натуральный камень на искусственный.
— Но ведь не все минералы можно заменить?
— Я бы сказал, единицы. Натуральный камень дает цвет, фактуру, а в конечном итоге — возможность реализовать любую идею.
— Как пополняются каменные запасы скульптора?
— По мере необходимости и доступности. Если кошелек позволяет и камень мне нравится, — покупаю. Если камень нравится, но кошелек не позволяет, — все равно покупаю, но чуть-чуть. Недавнее приобретении — три тонны уфимской яшмы.
— Зачем так много?
— Палитра большая. Чтобы не выкраивая, выбирать нужное, а главное — иметь возможность замахнуться на крупные интерьерные вещи.
— Камни из российских месторождений?
— Из разных, но Россия представлена почти вся. Из Карелии и с Кольского полуострова эндемики — гранаты, эвдиалит, тингуаит. Есть камни и с Чукотки, Дальнего Востока, Алтая, из Якутии, Колывани. На некоторых месторождениях удалось и побывать. Не проблема сейчас купить минералы из Австралии, Африки, Америки, с Мадагаскара.
— Бывали ситуации, когда камень нравился, приобретался, а потом под него рождалась идея?
— Сплошь и рядом. Однако это не всегда удается, и некоторые камни так и лежат — ждут подходящего настроения. А есть такие, для которых идеи давно придуманы, но руки не доходят сделать. Вообще, это далеко не так просто, будто вот «увидел камень и сон потерял». Даже десятикилограммовый кусок янтаря не способен «завести» сам по себе. Воодушевляют, конечно, замыслы — их хочется реализовать. А камень — это лишь особенный материал. Но и с ним невозможно справиться лучше Природы, которая богаче и талантливее любого художника.
Ольга Рогозина